Неточные совпадения
Философия, восстановившая свое
жизненное, религиозное питание, и будет
философия свободная; то будет освобождением, а не порабощением
философии.
Философия станет
жизненной, будет жизнью и будет учением о жизни.
Религия и мистика есть корень
философии, ее
жизненная основа.
Религия есть
жизненная основа
философии, религия питает
философию реальным бытием.
Но позитивизм окончательно губит
философию, мистицизм же возрождает
философию, возвращает ей утерянную цель и
жизненную ценность, приобщая ее к бытию.
Гносеологический критицизм есть гамлетизм в сфере
философии, рефлектирующая нерешительность действовать в области познания вследствие нарушения
жизненной цельности.
Анна Петровна. Нет. Не говорите больше ни слова об этом… Не придавайте моему отказу
жизненного значения… Суета, мой друг! Если бы мы владели всем тем, что любим, то у нас не хватило бы места… для наших владений… Значит, не совсем неумно и нелюбезно поступают, когда отказывают… (Хохочет.) Вот вам и
философия на закуску! Что это за шум? Слышите? Бьюсь об заклад, что это Платонов бунтует… Что за характер!
Это переживание качественно иное, нежели в
философии, ибо оно существует не в виде теоретических постижений, но в своей конкретности, как
жизненное восприятие, опыт, и выражением этого опыта являются догматы.
Самого Платона от этого дурного, буддийского аскетизма спасала не только его собственная эротическая
философия, в основе которой лежал, конечно, глубокий
жизненный опыт, но и светлое небо греческой религии, в которой, при всей ее ограниченности, вообще свойственной политеизму, была, однако, глубоко почувствована святость тела.
Конечно, для
философии религия должна казаться ниже ее, как не-философия, но эта, так сказать, профессиональная оценка ничего не изменяет в иерархическом положении религии, которая имеет дело со всем человеком, а не с одной только его стороной, и есть
жизненное отношение к божественному миру, а не одно только мышление о нем.
Как закруглилась бы фихтевская космогония, совершающаяся путем отражения я в зеркале не-я, если бы можно было обойтись одними логическими импульсами и не надобился еще тот досадный «внешний толчок» [В «
философии хозяйства» Булгаков писал: «Более всего Фихте повинен в том, что он уничтожает природу, превращая ее лишь в не-л и в «aüssere Anstoss» (внешний толчок> для я, и тем самым всю
жизненную реальность оставляет на долю я» (Булгаков С. Н.
Философия хозяйства.
Итак, на эмпирической поверхности происходит разложение религиозного начала власти и торжествует секуляризация, а в мистической глубине подготовляется и назревает новое откровение власти — явление теократии, предваряющее ее окончательное торжество за порогом этого зона [Термин древнегреческой
философии, означающий «
жизненный век», «вечность»; в иудео-христианской традиции означает «мир», но не в пространственном смысле (космос), а в историческом и временном аспекте («век», «эпоха»).]
Гомеровский грек в негодующем недоумении пожал бы плечами, слушая стенания трагического хора, такого безудержного в отчаянии и такого бездейственного, такого умеренного в
жизненной своей
философии.
И Ницше крепко держится за эти редкие минуты, старается отрешиться от себя и заглушить мрачные похоронные песни, которые поет его увечная душа. Ей нельзя верить, нельзя позволить ей обмануть себя и его. «Я сделал свою волю к здоровью, свою волю к жизни своей
философией, — рассказывает он. — Годы полного падения моей
жизненной силы и были теми, когда я перестал быть пессимистом: инстинкт самосохранения воспретил мне
философию нищеты и уныния».
Это и есть основной принцип
философии, совсем не субъективной — ибо субъективное противостоит объективному, — а бытийственно
жизненной.
В
жизненном источнике этой книги и этой религиозной
философии заложено совершенно исключительное, царственное чувствование человека, религиозное осознание Антропоса как божественного Лика.
Подлинно философ лишь тот, кто имеет интуицию бытия, чья
философия имеет
жизненный источник.
В
философии видит Бергсон
жизненный порыв к творческому восхождению, к переходу за границы необходимости.
Создание школьных философских систем уже предполагает нарушение
жизненного питания
философии и замену его книжным питанием.
Ни академическая
философия, ни академическое искусство не имеют никакого
жизненного влияния.